Жестокая и губительная Великая Отечественная война… В ней действительно принимали участие практически все жители нашей страны, кто-то воевал, кто-то работал в тылу. В особом положении находились медики, ведь им приходилось постоянно быть в самой гуще сражений, для того чтобы уносить на себе тяжело раненых бойцов. И после всего этого, им необходимо было проводить сложнейшие операции зачастую под шквальным огнем, не имея достаточного количества медикаментов и нормальных условий. Более того, количество пострадавших и нуждающихся в неотложной помощи было так велико, что врачам и медсестрам приходилось работать без передышки несколько суток подряд.

За годы войны на фронте трудилось более 700 тысяч медицинских работников. По окончанию войны более 85 тысяч этих людей погибли или пропали без вести.

Каждый медицинский работник, отважно сражавшийся за жизни солдат во времена Великой Отечественной войны, заслуживает глубокого уважения и почтения, ведь выполняя свой долг, они внесли огромный вклад в общую победу.

В преддверии 9 мая на нашем сайте публикуются воспоминания кировских ветеранов-медиков, красноречиво говорящие об ужасе военных лет, о стойкости и мужестве медицинских работников.

Михаил Николаевич Сусоров был на полях сражений с первых дней Великой Отечественной до самого конца. После досрочного выпуска из Ленинградского военно-медицинского училища в звании военфельдшера служил в 4-ом гвардейском минометном полку легендарных «катюш». Участвовал в битве под Москвой, за Сталинград, освобождал Крым и Донбасс, Польшу, Венгрию, прошел всю Германию, а победу встретил в Праге. Имеет множество наград, в том числе орден «Красной звезды», орден «Отечественной войны 2-й степени», орден «Отечественной войны 1-й степени». Сейчас Михаилу Николаевичу уже 93 года. Во время войны он вел фронтовые дневники, которые послужили основой для написания книги «Катюши» на защите Отечества». О том, что такое для него Великая Отечественная война, в своей книге Михаил Николаевич рассказывает:

«В середине октября начались дожди. А 38-я армия не смогла удержать занятые рубежи, отходила под натиском немцев, а с нею отступали и мы. Фашисты наступали по довольно приличным грунтовым дорогам, а нам приходилось отходить по раскисшему чернозему. То и дело слышались команды: «расчеты в голову колонны» и солдаты по щиколотку в непролазной грязи вытаскивали застрявшие машины из колдобин. Многие так и не садились в машины, а шли по обочине, подоткнув полы шинели под ремень, т.к. скорость движения транспорта не превышала скорости пешехода. Помню, на одном участке перед Краснокудском мы за день прошли всего 4 км. Неоднократно разгружали застрявшие машины от снарядов и вновь загружались. Бойцы тащили машины и тросами, и как мухи, облепив борта, под счет раз-два взяли.

На привалах, подстелив под себя соломы, и накрывшись плащ-палатками, уставшие до полного изнеможения, солдаты мгновенно засыпали, даже не получив с кухни пищу. Старшины взводов заливали горячую пищу в термосы и кормили бойцов по мере их просыпания. Эта жуткая картина на всю жизнь запечатлелась в моей памяти. Все работали без рукавиц. Было много микротравм, и редкий солдат работал без марлевой повязки на пальцах.

В один из дней конца июля 1942 года 3-му дивизиону был дан приказ рано утром дать залп по скоплению войск противника в районе Суровкино, где немцы готовились к новой атаке. Обычно, прежде чем пустить пехоту и танки, они обрабатывали передний край штурмовой авиацией – Юнкерсами-87. Пикируя на передний край нашей обороны, летчики включали сирены, и этот душу раздирающий визг и свист падающих бомб неприятно действовали на психику обороняющихся. Мы выстроили 12 машин в ряд на открытой местности, навели орудия на цель. Команда «огонь» и хвостатые ракеты устремились к цели. Немцы повели свои машины на нас. Часть машин укрылись в небольшом леске, а другие остались на позиции, т.к. их расчеты разбежались, спасаясь от осколков бомб и пулеметных очередей. В одной машине перегорел предохранитель, и снаряды с нее не слетели. В другое время командир орудия вставил бы новый предохранитель, а тут командир и шофер убежали и оставили машину. Комиссар дивизиона закричал, чтобы быстро уводили машину со снарядами, но никто к ней не подбежал. Я и не думал о том, что в любую минуту попадет бомба или сдетонируют снаряды и машина взлетит на воздух, прыгнул в кабину, нажал на стартер и машина завелась. Включив 2-ю скорость, направил машину к склону оврага в кукурузу. При попытке переключить рычаг на 3-ю скорость машина остановилась. Так я и ехал на 2-ой скорости метров 300, пока установка не была частично скрыта высокой кукурузой в овражке. Я выпрыгнул из кабины и снова побежал на огневые позиции, т.к. там могли быть раненые. За этот бой впоследствии я получил орден «Красной звезды».

Интересна и история медали «За храбрость», которой Михаила Сусорова наградил президент Чехословацкой республики. Пусть это не самая главная награда, но за ней тоже стоит своя история и спасённая жизнь. В городе Градец-Кралевский близ Праги в один дом попал снаряд, начался пожар. Из дома выбежала женщина с ребёнком на руках, которая кричала и молила, чтобы спасли её 6-тилетнюю дочь, оставшуюся в горящем здании. Тогда Михаил Николаевич забежал в этот дом и вытащил из пожара перепуганного ребёнка. После прибежал народ, кто-то даже успел сфотографировать героя со спасённой девочкой. А когда уже война закончилась, через некоторое время награда от президента Чехословацкой республики «За храбрость» нашла своего героя.

«А 12 мая в Праге был салют! Больше я такого салюта не видел! Может быть, сказалась усталость от войны и радость от того, что все это уже закончилось, не знаю. И, конечно, я был счастлив, что остался жив. Наверное, это чудо какое-то: прошел всю войну, и ни одного серьезного ранения! А вот наш полк за войну потерял 492 человека из 1 414, то есть треть».

После войны Михаил Сусоров работал главным врачом и хирургом Просницкой районной больницы, честно и добросовестно выполняя свой профессиональный долг. Работал заведующим Кировским городским отделом здравоохранения и первым заместителем заведующего областным отделом здравоохранения, а также председателем травматологического Бюро МСЭ. Всю свою жизнь Михаил Николаевич посвятил медицине.